Заплати... или проиграешь

Сразу после принятия закона Дмитрий Медведев торжественно пообещал, что «никакого перехода к платному образованию не предполагается». Однако эти гарантии были основаны лишь на посулах, озвученных при телекамерах министром образования г-ном Фурсенко. Профессиональная состоятельность этого потребителя кофе среднего рода в комментариях не нуждается. Нетрудно вспомнить, что такие же клятвы произносились и по поводу насаждения пресловутого ЕГЭ, после чего, как говорят педагоги, появилось целое поколение абитуриентов, которым в принципе нельзя дать высшее образование, так как у них нет среднего…

Попробуем разобраться, для чего это делается.

Всё на рынок...

Официальная мотивация закона вполне логична. Не секрет, что сегодняшний принцип финансирования бюджетной сферы по смете неэффективен, поскольку не стимулирует руководителей рациональнее использовать ресурсы, а контроль над качеством работ, которые выполняются (если вообще выполняются), мягко говоря, отсутствует. Однако же сей благовидный предлог – лишь хитрая уловка тех, кто протаскивает закон: контроля-то никакого всё равно при нынешней системе не будет, что очевидно.

Главная суть закона – в том, что практически все бюджетные организации остаются без государственного финансирования. Оплачиваться будет лишь некий набор услуг по «государственному заданию». Во всём прочем органи-зации, которые пока что финансируются из бюджета – прежде всего, школы и поликлиники, - получат полную вольницу – и как зарабатывать, и как заработанное тратить.

Что это означает и чем это грозит?

Это означает перевод образования и здравоохранения на рельсы рынка. Это грозит даже не только дальнейшим вымиранием, но и запрограммированным одичанием народа. На память невольно приходят «образовательный стандарт» гитлеровского министра по делам оккупированных территорий Альфреда Розенберга. Он считал, что жителю колонии Рейха достаточно уметь расписываться и считать до ста. В реальности же при исполнении «гениального новшества нашего родного правительства» дети могут быть лишены возможности бесплатно изучать базовые общеобразовательные дисциплины, как-то химию, астрономию или биологию; на них может «не хватить госзадания». Зато к «образовательному стандарту» может быть присовокуплено забивание детских мозгов истинами вроде той, что «православный не имеет права на социальный протест». Предпосылки, во всяком случае, есть.

Коммерциализация школы – это тот капкан, угодив в который школа окажется жертвой всепожирающего рынка. Он уничтожил индустрию, сельское хозяйство - уничтожит и школу, а это наше всё – это дети. Такой же капкан приготовлен и для медицины. Выгодно ли лечить неплатежеспособных? Конечно же, нет. Не заплатил – помирай.

... и всё на продажу

Отметим, что по новому закону руководство бюджетного учреждения лишается права распоряжаться недвижимостью и «особо ценным» движимым имуществом. Кто будет им управлять, а главное – определять степень ценности, непонятно, но догадаться несложно. К примеру, некий музей может иметь массу ценнейших экспонатов. Однако часть их – особенно та, что в запаснике и, соответственно, не на виду – вполне может быть объявлена «не особо ценной», после чего, разумеется, незамедлительно перекочует в частное собрание какого-нибудь персонажа, достойного пера Салтыкова-Щедрина.

Но вернёмся к вопросам образования – точнее, того, что от него останется, если этот закон всё же дойдет до реализации.

Финансирование бюджетной сферы по госзаданию означает её неизбежное разрушение. Нет госзадания на подготовку того или иного рода специалистов – и преподаватели отправляются на улицу. А если они вдруг понадобятся, то далеко не факт, что все вернутся к привычной работе – кто-то сменит профиль деятельности сообразно «рыночным реалиям» (т.е. будет вынужден торговать на рынке китайским ширпотребом), кто-то состарится, а кто-то уедет за границу, где сможет найти применение своим знаниям. Кому это выгодно – ответ очевиден. Шагом марш в каменный век Закон о реформе бюджетных учреждений неминуемо сделает платными большинство социальных услуг – в этом, собственно, его основная задача. В советское время символическая плата за товары и услуги первой необходимости была естественной и закономерной. Однако же по ортодоксально-либеральным канонам всё сущее должно или приносить прибыль, или уйти в небытие. В результате российская глубинка медленно, но верно втаптывается «реформаторами» в каменный век. Кому нужна школа на несколько учеников, даже если они там ещё остались, или аптека для стариков, что ещё не вымерли? Пущай вымирают, они – лишь балласт для «новой России», решающей задачи стратегического нефтегазового партнерства с очевидным военным противником, и развивающей «нанотехнологии» в сфере борьбы с сосульками.

Уходя от сарказма, отметим, что превращение социалки в сферу платных услуг неизбежно приведёт к падению реального уровня жизни. И это - в условиях вопиющей бедности россиян, которая пока ещё не особенно ощущается в мегаполисах, но чудовищна в маленьких городах и сёлах. Между тем в школах российских столиц – Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода - уже активно обсуждают, какие предметы останутся на госфинансировании, а за какие будут брать деньги с учеников - точнее, с их родителей. Ну а дальше останется ждать только лишь окончательной деградации общества – уже сейчас-то, особенно после внедрения пречудесного ЕГЭ, показатели образованности молодёжи таковы, что не подобрать им и цензурного эпитета.

Ныне речь идёт уже об откровенном уничтожении социальной сферы России, причем в скором будущем. Увязка функционирования бюджетных структур с непременной коммерческой деятельностью как основой их выживания обрекает россиян на превращение в массу дегенератов. Можешь – плати, а не можешь – умей различить стоимость банки палёного пива и посчитать, сколько для его обретения нужно насобирать бутылок.

Если подобная перспектива кого-то устраивает, он вправе и далее смотреть телевизор под упомянутую спиртосодержащую жидкость. Но если человек всё еще осознаёт себя человеком, он просто обязан восстать против преступного замысла – ради своих детей и ради себя самого.

Владимир Кузнецов