Государственник

Отечественная история является сегодня полем непрекращающегося сражения двух противоборствующих сил: патриотов-государственников, воспринявших разрушение Советского государства как народную и личную трагедию, и либерал-космополитов, намеренных превратить российское государство в рыночную эфемерность с атрибутами глобальной демократии. Борьба между ними носит не отвлеченно-умозрительный, а судьбоносный для нашей страны характер. Потому это так, что вопрос о государстве – быть ему или исчезнуть – поставлен в повестку дня современной России. Вот уже 45 лет выдающимся представителем государственно-патриотических сил в исторической науке выступает Игорь Яковлевич Фроянов, профессор Санкт-Петербургского университета, чьи труды получили международную известность. 

Восхождение к живой диалектике истории

 

Его вхождение в большую науку было стремительным, обратившим на себя внимание ведущих советских историков, работающих на кафедре истории Ленинградского государственного университета им. А.А. Жданова. Молодой Фроянов был ее аспирантом и готовил к защите кандидатскую диссертацию под руководством заведующего кафедрой, выдающегося историка-древника (так называли исследователей Древней Руси) Владимира Васильевича Мавродина. Защита состоялась в 1966 году. Она стала событием на кафедре, и не только. На этом стоит остановиться, чтобы иметь представление о начале пути крупного таланта.

Главный предмет исследования Фроянова – социальный строй государства Киевская Русь (IX-XI вв.). В советской исторической науке того времени считалось непоколебимым утверждение академика Б.Ф. Грекова: в Киевском государстве к XI веку сложился развитый феодальный строй, крестьянство было закрепощено, и отличия между отдельными группами закрепощенного населения были весьма незначительными. Это утверждение свидетельствовало о завершении классообразования в Киевской Руси. Данной точки зрения придерживались виднейшие советские историки, имена которых и поныне составляют славу отечественной науки: М.Н. Тихомиров, А.А. Зимин, В.В. Мавродин, Б.А. Романов, И.И. Смирнов, Л.В. Черепнин, С.В. Юшков. Монография Б.Д. Грекова «Киевская Русь» считалась классической у историков-древников.

Тридцатилетний Фроянов своим исследованием поколебал, и существенно, устоявшуюся точку зрения. На основе текстологического анализа ранее малоисследуемых исторических источников (русских летописей) он доказал, что общественные отношения на Руси не укладываются в схему ее феодального развития. Что в них присутствуют отношения рабства (челядь – раб из взятых в плен, и холопы – рабы из местного населения), которые переплетаются с отношениями феодальными, но еще незрелыми, незавершенными. Последние не распространялись на крестьянскую общину, а она охватывала большинство русского крестьянства. Отметив изъян в исследованиях социальных проблем Древней Руси (малое внимание к «древнерусской общине»), Фроянов определил, как первоочередную задачу «самым тщательным и серьезным образом поставить исследование свободной крестьянской общины, свободного крестьянского хозяйства». Можно сказать, что он сделал смелую заявку на новый подход к изучению и оценке социального и политического строя древнерусского государства.

Кульминацией защиты было выступление главного официального оппонента – А.А. Зимина. Он, прежде всего, отметил трудность проблемы социально-экономических отношений в Древней Руси. В рамках одной диссертации, - подчеркнул оппонент, - «нельзя ожидать полного решения вопроса, составлявшего загадку для многих поколений отечественных историков». И заключил: «Но, на мой взгляд, трудно отрицать, что работа Игоря Яковлевича Фроянова приближает день и час этого решения». Признание научной заслуги молодого  ученого-историка состоялось. Тернистая дорога в большую науку открыта. Фроянова ожидали муки творческих поисков, огранка своего таланта непрерывным трудом, жесткая критика оппонентов, яростное сопротивление и нападки догматиков. Словом, все, что ожидает большого ученого в начале большого пути, включая равнодушие высокопоставленных бюрократов от науки, интриги завистников. Но все это преодолевалось ощущением полноты счастья от приближения к истине. Преодолевалось поддержкой великих учителей (В.В. Мавродин, В.А. Романовский, А.А. Шапиро, А.А. Зимин), друзей-единоверцев и, конечно же, признанием ценности сделанных открытий миром исторической науки. Фроянов начал восхождение к истине с разработки своей концепции формирования государства Киевская Русь.

Во второй половине 1960-х и начале 1970-х годов одна за другой выходят в свет его статьи, легшие в основу будущей книги. В них автор исследует отдельные группы древнерусского общества, отношения между ними, чтобы ответить на принципиальный для отечественных историков вопрос: какой социально-экономический строй был на Руси XI-XII вв. – феодальный или…? Ответ на него определял ответ на другой вопрос, важность которого трудно переоценить: государство Киевская Русь – государство классовое или оно образовалось, когда разделение на классы в древнерусском обществе еще не произошло? Но если И.Я. Фроянов поставил перед собой эти вопросы, то не вошел ли он в противоречие с марксистским учением об общественно-экономических формациях и ленинской концепцией формирования государства?! Не будем спешить с выводами. Обратимся к основным положениям докторской диссертации И.Я.Фроянова. Скажем сразу – ее защита (она состоялась в 1973 г.) явилась знаковой в советской исторической науке. К тому времени Фроянов был уже доцентом кафедры истории СССР Ленинградского университета и получил известность в ученом мире благодаря своим публикациям, в которых глубина, оригинальность и новизна мысли автора стали очевидны для многих. На основе тщательного изучения новых исторических источников и нового прочтения старых ученый пришел к выводу, ставшему тогда прорывным в исторической науке: в Древней Руси существовала многоукладная экономика. Но и рабовладельческий, и феодальный уклады «решительно проигрывали перед общинным укладом: частное хозяйство XI-XII вв., будучи скромным по размерам, напоминало островки, затерянные в море свободного крестьянского хозяйства, господствовавшего в экономике Киевской Руси». «Подавляющая масса земледельческого населения, - утверждал Фроянов, - в Киевской Руси являлась свободной». Он отнюдь не отрицал процесса классообразования в древнерусском обществе. Не отрицал и перехода Руси к феодальной формации, но представил живую диалектику истории этого перехода. Количество крестьян, попавших в крепостную зависимость, росло, но много медленнее, чем предполагалось одним из корифеев советской исторической науки – Б.Д. Грековым. Количество переходило в новое качество – в фазу вызревания феодальной общественно-экономической формации – но происходило это на протяжении столетий. Иначе и не могло быть, ибо Русь не знала рабовладельческого строя. Древнерусское общество при наличии в нем известных форм рабства переходило от первобытного строя непосредственно к феодализму. Фроянов аргументированно критиковал историков, которые слишком удревнили феодализм, в то время как он медленно, на протяжении четырех столетий, внедрялся в общественные отношения Киевской Руси. Господствовали в этот длительный период общинные отношения – производственные отношения равноправных членов общины.

Мы вопрошаем далекое прошлое, чтобы понять настоящее. Какое значение выводы ученого имеют для нас в современной России? Очень большое, если иметь в виду особенности национальной психологии русского народа. Многие века русский крестьянин был свободным общинником. Свободным от частного землевладения. Именно со времен Древней Руси берет начало идея социальной справедливости как идея общинного, коллективного права на землю – земля принадлежит всем, она общее достояние. Жизненная сила этой идеи, равно как и общинная психология крестьянства, в полной мере дали о себе знать в начале ХХ века, что и превратило аграрный вопрос в гвоздь русской революции (Ленин). Русский крестьянин сохранил свой общинный быт как осознанную и освоенную им необходимость в условиях и феодальной, и феодально-капиталистической России. Он ревниво охранял общинное бытие от нашествия капитализма. Крестьянство России было антибуржуазной силой, действие которой предопределило исход Октябрьской революции. Крестьянская община просуществовала до 1927 года. Коренной перелом в колхозном строительстве, случившийся в 1929 году в СССР, стал возможен именно потому, что коллективное ведение хозяйства (колхозы) отвечало общинной психологии крестьянства. Именно по ней, психологии коллективизма, пытаются нанести смертельный удар рыночные модернизаторы в современной России. Чтобы понять настоящее, его трагедию, надо обратиться к истокам отечественной истории – к истории Древней Руси. Открытие в ней И.Я. Фрояновым, государства народной демократии имеет непреходящую ценность и для дня сегодняшнего. Чтобы растлить, а затем уничтожить государствообразующий русский народ, надо убить в нем дух коллективизма, что и делается властью в современной России.

 

С открытым забралом – «Иду на Вы»

 

Защита докторской диссертации Фроянова не могла быть иной, как только трудной, драматичной. Главный его оппонент академик Черепнин – один из патриархов советской исторической науки определил суть драматизма: «Вряд ли я ошибусь, если скажу, что основная направленность монографии Фроянова (и критическая, и позитивная) идет по линии пересмотра представлений Б.Д. Грекова  о генезисе феодализма на Руси». Отзыв Черепнина на фрояновскую диссертацию был жестко критичным. Все ждали заключительного вывода академика. Для многих он был неожиданным: «Меня концепция И.Я. Фроянова не убедила. Я остаюсь при убеждении, что разработанная Б.Д. Грековым «генеральная линия развития общественных отношений в Киевской Руси», несмотря на большое количество поправок, уточнений, дополнений, внесенных другими исследователями, в основном (признание феодализма в Киевской Руси) остается в силе.

Но я отдаю должное творческому поиску И.Я. Фроянова, оригинальности его суждений, эрудиции, ряду интересных наблюдений. Думаю, что обсуждение его работы будет способствовать дальнейшему изучению истории Древней Руси. Все это дает мне основание говорить о том, что И.Я. Фроянову следует присудить ученую степень доктора исторических наук». Лев Владимирович Черепнин, будучи истинным историком-ученым, не мог не оценить по достоинству  научную силу аргументации диссертанта. По сути дела, он признал, что фрояновская концепция развития общественных отношений в Древней Руси имеет не меньшее право на существование, нежели концепция Грекова. А это уже было победой Фроянова как ученого, сделавшего открытие, ценность которого признана самым грозным его оппонентом. Но научной объективностью Черепнина обладали далеко не все представители официальной советской исторической науки. Увы, немало среди них оказалось именитых и маститых, в том числе и имеющих несомненные заслуги в развитии научной исторической мысли, которые усмотрели в дофеодальной концепции Фроянова подкоп под «достижения советской марксистско-ленинской науки». Как только ленинградский ученый от доказательства доклассового характера социального строя Киевской Руси перешел к доказательству доклассовой древнерусской государственности, все его критики организовались с целью примерно наказать смутьяна – остановить издание его книги «Киевская Русь. Очерки отечественной историографии». Это было равно смертельному приговору Фроянову как ученому. Но скажем обо всем по порядку.

И.Я. Фроянов во второй половине 1970-х годов напряженно работал над завершением своей концепции. В 1980 году выходит в свет его монография «Киевская Русь. Очерки социально-политической истории». Самый важный ее вывод, к которому пришел ученый на основе анализа и обобщения многообразного исторического материала, - этот вывод об общинной, доклассовой, по своей сути, основе Древнерусского государства, о действенной и решающей роли в нем народных масс. Политическая власть в Древней Руси, как убедительно показал Фроянов, имела две взаимосвязанных формы своего выражения: вече и князь. Ведущим в этой связи было все-таки вече, в чем и заключалось своеобразие древнерусской государственности. Князья Древней Руси отнюдь не походили на князей более позднего, феодального периода русской истории. Обладая большими судебными и административными правами, они в то же время находились в очень значительной зависимости от народа, который выражал свою волю на вече. Вече было народным собранием всех свободных людей. В нем участвовали князья, бояре, церковные иерархи, купцы и составлявшие большинство народа рядовые общинники. Да, знать влияла на народные массы, но лишь в известной степени. Независимые свободные общинники являлись грозной силой и имели возможность влиять на ход политической жизни в желательном для себя направлении. Они могли изгнать князя, если он нарушал договор (ряд) с народом, что не так уже редко случалось. Именно благодаря контролю за деятельностью князя со стороны вече княжеская власть, по утверждению Фроянова, «не была чужда народным интересам как во внешнеполитической, так и во внутриобщинной сферах». В этом, по убеждению исследователя, выражалась непосредственная демократия – знаменитое древнерусское народоправство в условиях дофеодальной политической системы.

На книгу Фроянова дали положительные отзывы виднейшие медиевисты – специалисты по истории русского Средневековья: А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, академик Лихачев. Но не обошли ее вниманием и недоброжелатели ленинградского ученого. В журнале «История СССР» публикуются резко-критические, а точнее, разносные статьи. В них автора книги обвиняют в нарушении основных принципов историзма, в нигилистическом отношении к достижениям советской историографии. И даже в отказе от классового подхода. «Открыл огонь» по Фроянову и член-корреспондент АН СССР В.Т. Пашуто. Его статья в журнале «Вопросы истории» являлась приговорной. Игорь Яковлевич попытался ответить критикам его концепции в журнале «История СССР». Редакция журнала готова была предоставить для этого свои страницы, но… только в случае покаяния, отказа Фроянова от своей точки зрения. Посланное им в редакцию журнала «Вопросы истории» письмо в ответ на разгромную стать-рецензию Пашуто не было опубликовано. Игоря Фроянова, не знающего страха в битве за истину, пытались устрашить, спровоцировать на покаяние. По себе судили. Но ничего не вышло: историк бился за истину с открытым забралом. Он знал, что избранная им научная стезя потребует от него воли и мужества. Он шел по ней, руководствуясь принципом смелых: «Иду на Вы». Ожидать пощады от противников не приходилось. Это стало ясно после защиты докторской диссертации. Чтобы утвердить ее, ВАК СССР потребовалось три года… Могло быть и больше, да помогло письмо Фроянова председателю комиссии партийного контроля при ЦК КПСС А.Я. Пельше.

Новые трудности и препятствия научному творчеству не заставили себя долго ждать. В 1981 году Фроянов завершает работу над книгой «Киевская Русь. Очерки отечественной историографии». Она единогласно рекомендована к печати кафедрой истории СССР и внесена в план издательства университета на 1983 год. Но из Госкомитета СССР по делам издательств поступил резко отрицательный отзыв члена-корреспондента АН СССР Пашуто. Не менее, если не еще более резким был отзыв на фрояновскую монографию академика Рыбакова, имевшего имя в сообществе советских историков. Академик ни много, ни мало обвинил своего ленинградского коллегу в том, что тот ведет «войну с советскими историками». Никакой войны Фроянов не вел. Все объясняется просто: его концепция подрывала монопольное положение «ортодоксов» в разработке истории Древней Руси. Это они вели войну против Фроянова, его учителя Мавродина, против ленинградской научной школы историков. Чем «дело» кончилось? Книга Игоря Яковлевича увидела свет… в 1990 году, когда шла к позорному концу своему горбачевская перестройка. Игорь Фроянов встретил ее, уже будучи деканом истфака и заведующим кафедрой… Его учитель В.В. Мавродин в январе 1983 года в письме к одному из своих единомышленников так высказался о своем талантливом ученике: «На нашем факультете – перемены. Пришел новый декан, профессор Фроянов, мой ученик. Умный, порядочный, энергичный. И на факультете повеяло свежим ветром. С будущего года хочу освободиться от заведования кафедрой. 42 года тому назад я принял ее из рук своего учителя Б.Д. Грекова. Передаю ее Фроянову». Мавродин был верным последователем Грекова, но уже при обсуждении на кафедре докторской диссертации Фроянова заявил, что он стал сторонником его концепции. Истина для выдающегося ученого была всего дороже.

 

Историк-воин

 

Остановимся на причинах неприятия новаторского подхода Фроянова к изучению древнерусской истории. Было бы неверным считать, что только господство воинствующих ортодоксов в сообществе историков-ученых явилось тому причиной. Главная причина в другом – в догматизации марксистско-ленинского учения о государстве на уровне партийно-идеологического руководства страны, и соответственно в социальных науках.

Ленин, говоря о возникновении государства там и тогда, где и когда происходит разделение общества на классы, был абсолютно прав в приложении этого своего утверждения к общему характеру развития всемирной истории. То, что сказано им, - это ее закономерность, общее правило. Но диалектика живой истории такова, что она допускала и допускает исключения из правила, не отменяя его. Она не отрицает особенностей общего развития в конкретной истории конкретной страны. Фроянов проанализировал и обобщил источники (многочисленные факты) древнерусской истории и пришел к выводу: «Классовое общество в домонгольской Руси еще не сложилось, хотя процесс классообразования обозначился вполне». А вот государство территориально-общинного типа с вече, где большинство было за свободным общинниками, и с подконтрольной ему, вече, княжеской властью сложилось, стало историческим фактом. То было государство медленного, благодаря общине, перехода к феодализму. Князь управлял по велению вече, и оно требовало от него справедливого правления в интересах независимых общинников. Данный факт позволяет нам понять такую важнейшую особенность психологии русского народа, как его неистребимая вера в справедливого правителя, в справедливую власть. Эта вера не наивная – она имеет глубокие исторические корни. Она вытекает из демократии коллективизма в противовес демократии индивидуализма, которую насильно прививают нам: чтоб все было как на Западе. Верой в справедливую власть объясняется народное долготерпение, но оно не беспредельно. И горе власти, если она забывает о том. Таков один из главных уроков древнерусской истории. Он остался в исторической памяти народа. Осталась в ней и история вече как история народоправства. Вера в его необходимость также неискоренима. Она выразила себя в советской организации власти, в Советах, рожденных в русской крестьянской общине.

Самое жестокое и нелепое обвинение Фроянова со стороны его противников состояло в том, что он, по их убеждению, уводит историю «далеко от марксизма». В качестве ответного удара «обвиняемый» ставил перед оппонентами вопросы: а разве ленинский конкретно-исторический подход не предполагает конкретного анализа конкретной исторической ситуации, что сложилась в древнерусском обществе с присущей ему общинностью (без первобытности) в процессе его перехода к феодальным отношениям? А как вы объясните утверждение Энгельса, согласно которому государство возникает на основе стихийно действующих общин с целью обеспечения общественных интересов и организации внешней обороны? Не так ли случилось на Руси? И.Я. Фроянов тщательно изучал труды классиков, что позволило ему использовать контрнаступление как лучший способ защиты.

В конце концов, он взял верх над критиками. Порукой успеха явились не только его талант, профессиональная культура и сила духа. Порукой успеха служила постоянная поддержка и помощь его учителей (их имена назывались), коллектива кафедры, единогласно избравшего Фроянова своим заведующим. Не забудем о вере в него и его поддержке людьми высочайшей культуры – академиком, директором Эрмитажа Б.Б. Пиотровским, академиком, сотрудником Пушкинского Дома А.М. Панченко. И не в последнем счете порукой его победы была поддержка и помощь честных и мыслящих коммунистов: профессора А.Я. Дегтярева, отвечающего за идеологическую работу в парткоме университета и Г.В. Романова (да!) – первого секретаря Ленинградского обкома КПСС (ознакомившись с «делом Фроянова», он сказал: «Передайте – пусть спокойно работает»). Коллективист по своей духовной природе, Игорь Фроянов боролся не в одиночку, а опираясь на силу товарищества единомышленников, на помощь всех, кто поверил в него как в человека чести.

В начале перестройки «демократы» (увы, в их крикливой рати оказалось немало универсантов), считая опального долгое время профессора своим, пытались поднять его имя на свой щит. Усердно приглашали его на круглые столы, конференции и т.п. Журнал «Вопросы истории» и другие издания охотно публиковали Фроянова, не очень-то вникая в суть его научного кредо. Но уже первые публичные выступления известного ученого не могли не насторожить евроамериканскую общественность. Фроянов гнул свою линию. Обращаясь к урокам прошлого исторической науки, он утверждал: еще в 1930-е годы сложилась порочная установка на подтягивание истории России к истории стран Западной Европы, вследствие чего всякое своеобразие исторической жизни России неизменно рассматривалось как ее отставание. Итог следования этой установке – процветавшая в нашей науке конъюнктурщина. Как будто в воду глядел. Фроянов раньше других увидел опасность идолопоклонства перед историей Запада, опасность русофобии, которая, начиная с антисоветской перестройки, поразила среду профессиональных историков. Недавно еще свои, в том числе и поддерживающие Фроянова, трусливо перекрестились в чужие.

Трагедия августа (захват власти Ельциным – ставленником Запада) и декабря (ликвидация СССР) 1991 года  определила государственно-патриотическую позицию Игоря Яковлевича. Он увидел реальную угрозу уничтожения отечественной государственности и соответственно распада России. Увидел и политическую силу, могущую предотвратить государственную катастрофу – КПРФ. С 1993 года и по сей день профессор Фроянов – открытый сторонник партии коммунистов России. В 1993 году, когда антикоммунистическая кампания была в разгаре, он пошел кандидатом в депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга (по одному из избирательных округов) от Ленинградской областной организации КПРФ. То был мужественный поступок широко известного историка-ученого, могущий отрицательно сказаться на его научной карьере. Но Фроянов есть Фроянов: он смел и в научной полемике, и в полемике политической. Власть пыталась задобрить его, перетянуть на свою сторону – представила к награждению орденом. Игорь Яковлевич отказал власти: «Быть награжденным по указу Ельцина – разрушителя Советского Союза – не считаю для себя возможным». Он был единственным из профессуры университета, кто пригласил в студенческую аудиторию истфака А.И. Лукьянова, после его освобождения из «Матросской тишины». А вскоре перед молодыми историками выступил лидер КПРФ Г.А. Зюганов. Фроянов шел наперекор власти, открыто бросал ей вызов.

В 1997-1999 годах выходят его книги, получившие широкую известность: «Октябрь семнадцатого. Глядя из настоящего» и «Погружение в бездну. Россия на исходе ХХ века». Историк-древник, медиевист впервые обратился к истории нашей современности. Объяснил это предельно ясно: «Не могу больше молчать». Как и прежде он шел с открытым забралом – «Иду на Вы». На этот раз – против власти. В «Октябре семнадцатого» Фроянов сказал то, что до него в советской историографии никто не решался сказать: о двух линиях в истории Октябрьской революции – о линии Ульянова (Ленина) и линии Гельфанда (Парвуса) – Бронштейна (Троцкого). Первая означала революцию «за Россию и для России», вторая – «против России». Книга «Погружение в бездну» посвящена автором созидателям и защитникам Советской державы, обманутым и оболганным, преданным властолюбивыми и корыстолюбивыми прохвостами. Она доказывает: Советская власть – явление общерусское, общенациональное, и потому ее расстреляли в октябре 1993-го. Это первое и пока единственное фундаментальное исследование истории формирования в СССР «пятой колонны», истории содеянного ею национального предательства при самой активной поддержке Запада. В содержании обеих книг автор последовательно проводит ту мысль, что Советская власть победила и выстояла в годы Гражданской и Великой Отечественной войн благодаря заложенным в ней народным (общинным) традициям Руси – России. Советская страна была страной трудовых коллективов. В обеих книгах вещи названы своими именами: Горбачев и Ельцин – предателями, развал Советского Союза – преступлением.

Мог ли нынешний правящий режим простить непокорному и мятежному Фроянову его свободолюбивую смелость? Конечно же, нет. Его надо было примерно наказать в устрашение другим. Тучи сгущались над деканом истфака и заведующим кафедрой истории Санкт-Петербургского университета. Гроза грянула в 2001 году.

Все началось с конфликта некоего профессора Комисарова (кто его теперь помнит?), заведующего кафедрой новой истории истфака, с коллективом кафедры. Комиссаров в читаемом им курсе лекций проповедовал прозападные радикально-демократические взгляды, придерживаясь глобалистского подхода в оценке отечественной истории. Последняя рассматривалась им в качестве периферийной по сравнению с историей Запада. Курс истории новомодный профессор превратил в курс политологии, причем, сугубо прозападной, антисоветской. Он намерен был рассматривать на семинарских занятиях тему «Советский и немецкий фашизм». Руководимая Комиссаровым кафедра выступила против его антинаучной версии истории. Декан истфака Фроянов потребовал от Комиссарова пересмотреть содержание читаемых им лекций и вернуть им исторический характер, отказаться от подмены истории политологией. Вот тут-то все и случилось. Комиссаров обращается за поддержкой в Петербургский союз ученых – общественную организацию, созданную под эгидой питерского «Яблока». Как по мановению волшебной палочки в изданиях и СМИ, откровенно либеральных, прозападных, антисоветских и антирусских появляется целая серия статей против Фроянова («Известия», «Новые известия», «Новая газета», «Общая газета», «Демократический выбор», «Итоги» (журнал), «Русская мысль» (Париж) и примкнувшая к ним радиостанция «Свобода»). В них выдающегося историка-русиста называли черносотенцем, русским национал-коммунистом «со свойственным ему национализмом, ксенофобией, антисемитизмом, мракобесом». Началась травля Фроянова, целенаправленная, тщательно продуманная. Ее апогеем стало печально известное «Письмо 140» на имя ректора университета. Распоряжением ректора Л.Н. Вербицкой была создана комиссия по проверке истфака, которая за семь месяцев работы, к удивлению подписантов, никаких серьезных недостатков ни в учебной, ни в  научной работе истфака не обнаружила. Но маховик антифрояновской агрессии был запущен, и остановить его власть не помышляла. Точка в «деле» непокорного профессора была поставлена в апреле 2001 года на заседании большого ученого совета университета. На нем Л.Н.Вербицкая сыграла роль режиссера-постановщика расправы над ученым-патриотом. Трусливое и мстительное большинство, послушное своему ректору, приняло вожделенное для него решение – Фроянову деканом истфака не быть. Через непродолжительное время он освобожден от заведования кафедрой русской истории, которая вскоре была ликвидирована. Месть состоялась. Никогда не забудется сказанное Игорем Яковлевичем в заключительном слове на упомянутом большом совете: «Вы думаете, это конец. Нет, это начало!»

Государственник-патриот, он продолжает сражение за Правду и Истину. В 2007 году издана его фундаментальная монография, посвященная эпохе Ивана Грозного – «Драма русской истории. На путях к Опричнине». В ней автор представляет читателю первый опыт информационно-психологической войны объединенного Запада против России, первую его попытку взорвать великую страну изнутри. В 2008 году вышла книга публицистических выступлений русского историка – «Молитва за Россию». Уже несколько последних лет каждую первую лекцию профессора Фроянова студенты-первокурсники встречают аплодисментами. Молва о выдающемся ученом доходит до них раньше, чем они переступают порог университета. Доброй молвы удостаивается тот, кто, что есть сил, бьется за Россию и беспощаден ко всем, кто против России. Таким всегда был и остается Игорь Яковлевич Фроянов – историк-воин.

Юрий Белов

Код для вставки в блог: